Друзья контролера - Страница 59

– Спасибо, мы уже поели!

Во дворе жизнь била ключом. Семёнович с Михаилом орудовали сучкорезами, а Рыжий с одним из своих мужиков, размахивая топорами, распускали получившиеся кругляши на дрова. Остальной народ, кроме сестёр, Даши и Ксюши, участвовал в сооружении гигантской поленницы у бани, которая между делом вовсю топилась, наполняя воздух ароматным дымком, Джозеф как раз закидывал новую порцию поленьев в печку. Цирк, натуральный, Куклачёв свой картуз от зависти бы сожрал!

– Здравствуйте! – сказали все чуть ли не хором, а тётя Света добавила:

– Алексей Петрович!

И глаза прячут все, кроме Мишки, кивнул мне, улыбнулся краями губ.

– Привет, мой народ! – улыбнулся всем. – Как, работа кипит?

От народа вырвался немой вздох облегчения, лица расслабились, раз шучу, значит в порядке, решили, что ж, почти угадали.

Оглянулся, посмотрел на балкон, на котором обычно несли службу часовые, на посту Валя и Оля за плечами АК 103, поймали мой взгляд, и застенчиво улыбаясь, отдали мне воинское приветствие руками.

– Вот две балды! – подумалось, и из глубин памяти всплыло вечное армейское: К пустой башке руку не прикладывают.

Поднялся к ним на балкон, так, первое нарушение – одеты в лёгкие маечки, утро прохладное, соски чуть ли не на сантиметр торчат из под тонкой ткани. Уж могли бы и «бериллы» им выдать, едрён батон.

– Почему без броне костюмов? – строго спрашиваю.

– Так это…Без вас не разрешают давать их, мы спрашивали… – запинаясь, растерянно пробормотала Валя.

– Ясно! – взгляд упал на дежурный пулемёт, раскрашенный «под хохлому» лаком для ногтей, присутствовали все цвета и оттенки, твою бабушку…

– А это что за резьба по дереву?

– А это ещё Маша начала рисовать, а мы продолжили… – развела руками Оля. – Что, стереть что ли?

– Ладно, пусть так останется… – вздохнул я. – Девчонки, всё у вас хорошо? Если что надо, сразу ко мне обращайтесь…

– Тут это… – совсем засмущавшись и покраснев, сказала Оля. – Нам бы прокладок или тампонов….

– Ах ты ж ептыть! – усмехнулся я. – Радуют меня ваши критические дела, думал, будем с вашими детьми нянчиться, после того случая!

Я неопределённо кивнул головой в сторону – Пронесло! В моей комнате большая тумбочка, там, в верхней полке Машины «приборы» остались, забирайте, всё, что вам нужно. Ей это уже не понадобится…

Сёстры повесили носы, губёнки предательски задрожали, вот – вот слёзы пустят… Пришлось ущипнуть их за соски, глаза по сто рублей, уставились на меня, зато забыли совсем, что собирались плакать.

– Не надо раскисать! – по отцовски сказал им, и, подняв в верх указательный палец, произнёс наставляющим тоном:

– Вы на посту, с боевым оружием! Надо об этом помнить!

– Да -да, мы помним! – растерянно закивали головами сестрёнки.

Спустился обратно во двор. Заметил, что в одном из джипов сложена куча «бериллов», видимо привезли из нашей с Петром нычки в парке.

Нашёл Дашу за скамейке за домом, сидела, чистила картошку, уже осилила половину здоровенной кастрюли. Подсел на стул напротив неё. Она отложила нож, посмотрела мне в глаза испытующе.

– Как ты, Лёша?

– Лучше!

Она смотрела на меня, кусая губы, затем схватила мою руку:

– Давай без глупостей, ладно? Перепугал меня совсем…

– Даш, спросить хочу… Зачем я тебе нужен, я же старше и….

– Замолчи! – сказала она. – Ты не такой, как все, в тебе дерьмо наружу, и ты его не прячешь, не притворяешься порядочным, ты как зверь, и я ценю это, ты мне нравишься такой, я сама такая. С Пашкой бы всё равно ничего не получилось, я его видела насквозь, блядво… А вот ты запал мне в душу с самого начала. Сейчас, может, скажу больно – я не рада смерти Маши, она моя подруга, и желала вам только счастья. Но её больше нет, и ты мой!

Меня аж мурашки пробили, от неё исходила какая – то пульсирующая энергия, и мне приятно было её ощущать, эти волны доставляли какое – то неизвестное удовольствие. Совсем непростая девочка… Она встала, подошла ко мне, и поцеловала в губы. Невозможно описать словами этот поцелуй, он не был похож на Машин, тут что – то другое… но не менее классный.

Она отстранилась, тяжело дыша, прошептала на ухо:

– Иди порядок наведи, а то какая -то анархия уже!

Посмотрел в строну, стоит Серёга – сантехник, с ножом и ухмыляется:

– Вот, в помощь кухонному наряду прислали…

– Значит так, наряд пока отставить! – отдал команду. – Общее построение у крыльца, все, вплоть до часовых. Минуту на исполнение.

Полунин так же незаметно исчез, как и появился.

– Пошли, красавица, тебя тоже команда касается!

– Пошли, отец – командир! – и наградила ослепительной улыбкой.

– В шеренгу по двое становись! – и через минуту моё «стадо» приняло нормальный, уставной вид подразделения.

Оглядел их долгим взглядом.

– Слушай мою команду! – вытянулись, смотрят на меня во все глаза, лишь на Дашином лице иной раз выступает лукавая улыбка. Смотрю на неё строго, улыбка исчезает, стоит, прищурившись, ан нет, в глазах всё равно пляшут весёлые чертенята. Ох уж эти бабы, как же без них жилось спокойно… И без них уже никак, совсем расслабился, сталкер.

– В связи с гибелью двух членов рейдовой группы, утверждаю новый порядок несения службы!

Во первых! Разбиваю подразделение на два взвода. Первый взвод, старший Александр Балтимор. (Рыжий, тот, что с «маузером», кивает головой, сейчас уже стоит с Пашкиным Аеком). Состав взвода – его семья, плюс те, с кем он пришёл. Получается семь человек, детей не считаю. Будете выделять людей в общий кухонный наряд, плюс охрана вверенной территории, один боец. Оружие вы получили, а своё, с чем пришли, сдать в «оружейку». Позже получите в усиление пулемёт и боеприпасы к нему. Заселяетесь в соседний дом, ломаем забор и расширяем территорию. Так же укрепляем периметр. Второй взвод! Старшая Тётя Света, состав – восемь человек. Так же кухонный наряд, два человека в дозоре, как и раньше. Персональное задание – раз уж несёте службу на балконе, укрепите его мешками с песком, сверху натянуть под углом мелкую сетку, видел в сарае, какая – ни какая, а защита от гранат. Семёныч, подменяешь Петра на обязанностях банщика. Первый взвод, на вас дежурный водитель. Каждое утро жду на планёрку командиров взводов, время девять ноль – ноль.